воскресенье, 27 ноября 2005
Продолжение стёба Афиглии Синдэ и Афигликота.
Глава 4. В которой происходят самые разные вещи
Пока Феанор целительствовал, его верный Мори занимался хозяйством
в капризном и обидчивом Ангбанде. «Прааатиииивныыый!» - ныли сквозняки в коридорах, но юноша уже привык к таким звуковым эффектам. Хорошо, хоть матом не ругали... пока. Мори развлекался тем, что ходил
к мастерам – отобрать тех, кто не смирился, не ушел с головой в работу. Бунтарей, мечтающих о побеге. Увести, отделить от остальных. Заточить. Чтобы они там делали камни в обмен на еду. Нолдор решили назло Мелькору камни все-таки делать. Мори гордился, что
сумел то, что не удалось ни Феанору, ни Мелькору. Сумел. Сам. Один. Без ансамбля.
читать дальше
Где-то на периферии сюжета болтались майар-бывшие соратники Мелькора и рефлексировали.
Очнувшись, Мелькор решил наградить друга Феанора и приставил ему полдюжины гвардейцев с флейтами и факелами. Тхурингветиль проводила с Мелькором сеансы пластической хирургии и иногда пела с ним дуэтом песни о любви. Драуглуин подвывал. Феанор меланхолично комментировал: «Он становится черным. Перешел на Темную сторону силы... Любовь зла».
Искусное целительство Феанора давало о себе знать – Мелькор разучился создавать камни. Поэтому, когда ему захотелось сделать фенечку для Тхури, он пошел за материалом к старому другу:
«– Феанор, – сказал Мелькор вместо приветствия. – Мне нужны твои камни». На щеках Мелькора выступил румянец, глаза блестели. Вала временно даже перестал напоминать помесь Кощея Бессметрного с Ягой-Костяной Ногой.
«- Что, Сильмариллы стухли??» - удивился Феанор. - «Если что, у меня на них гарантия...»
«- Да нет, обыкновенные, не для катапульты, помельче.»
«– Ладно, – проворчал Феанор. – А работать ты собрался в моей мастерской, что ли?»
«- Конечно, »– рассеянно ответил Вала,- «Катись отсюда вместе с гвардейцами...»
Феанор ощутил жестокий приступ ревности и опять почувствовал симпатию к Саурону.
Подарок для Тхури вышел на славу. Феанор даже был готов поставить на него свое клеймо «Изделие вышедшее из мастерской Феанора Пламенного», но Мелькор эту идею придушил в зародыше и похромал из мастерской, спеша вручить подарок.
«– Нога-то болит,» – окончательно посерьезнел мастер.
«– Болит,» – признался Мелькор. – «И после того, как попробовал петь, хуже стало. Надо попробовать петь горлом... Нога как-то совсем не звучит, после поединка с твоим братцем...»
Мори догнал уходящего Мелькора, похвастаться, как он замечательно управляется с пленными и показал камешки, что сделали Нолдор.
«– Какая… мерзость!» – Мелькор затряс рукой, словно камешек обжег ему пальцы.-«Это сделали ужассные эльфсссы с горящими глазами???»
«- Да, Властелин!»- нервно ответил Мори.
«- Отправить всю партию этой пакости гномам. Эти коротышки торгуют оружием со всеми, кто им платит...»
Тем временем Нолдор выбили орков из Эстолада и в умах воинства Севера началось брожение.
«- Орки говорят, что ты должен нажать на красную кнопку.» - сказал Саурон.
«- Даааа? Что еще они болтают?» – лицо Мелькора, и без того сумрачное, совсем потемнело.
« - Что ты дружишь с нолдор и хочешь скормить им всех орков. Или что ты боишься сражаться сам и прикрываешься Воплощенными. Что ты потерял силу. А еще Они называют Глаурунга червяком. Желтым земляным червяком! » - голос Саурона возмущенно зазвенел. - «Давай уже что-нибудь делать, Властелин!»
Глава 5. Люди пришли на сияющий Север
Мори удивлялся, чего это пленные эльфы как-то на него нехорошо посматривают, угрюмо. Настороженно. С затаенным страхом и плохо скрытой ненавистью. «Я отворил им житницы, я злато рассыпал им, я им сыскал работы -они ж меня, беснуясь, проклинали! И Феанор меня совсем забросил, с тоски стихами я заговорил...»
Мелькор тем временем тоже чувствовал себя безмерно одиноким. Саурон перестал смотреть на него с восхищением и доверием. Тхури ведет себя как влюбленная девОчка, впитывает каждое его слово... Так изголодавшийся Воплощенный набрасывается на пищу и ест поспешно, давясь, словно боится, что у него вот-вот отнимут кусок. Вампирша всегда останется вампиршей... А Феанор обиделся за всех Нолдор всем своим Огненным духом и отказывается от общения.
«Разве что... Мори?» - подумал Мелькор. «Он стал вылитый Феанор... в молодости. Надо его тоже... испортить.» И так снова встретились два одиночества... Правда, костер развести не додумались - наверное, им хватало балрогов...
Мелькор призвал юношу, и тот явился незамедлительно.
«- Служу Властелину Мелькору!» - бодро отрапортовал Мори.
« - Молодец!» - одобрительно сказал Вала. - «Теперь ты не слуга. Теперь – мой помощник. И очень толковый. Почти как словарь.»
От такого комплимента Мори растаял.. «Я – ему – интересен! Ему нужно то, что я делаю. И я тоже – нужен. Могу стать нужным. Хотя бы ему. Он позаботился обо мне. Он, враг нолдор. Властелин Ангбанда. Один из создателей мира, что бы он ни натворил потом. Он – обо мне – позаботился! Вот просто так, без просьбы, без особой необходимости. Единственный за десятилетия, если не за все время моей жизни здесь. Но... Но мне нравится, как он говорит со мной. Лааааааасково...» Бедный Мори не читал «Повести о Каменном Хлебе» и не знал, чем все это кончится. Мелькор, надо сказать, этой повести тоже не читал. Вала не читатель, Вала - писатель, если вы понимаете, о чем я толкую.
«Как же тебе холодно в Ангбанде, мальчик! Почти так же, как мне... иногда.» - думал Мелькор, глядя на дрожащего от радости Мори. – «Может все-таки велеть Барлогам наладить отопление?.. Или производство огненной воды - в согревающих целях?...»
Тхури тоже страдала – мелких знаков внимания, на которые отваживался недавно вылеченный организм Мелькора, ей явно не хватало. А Вале опять было не до нее – он решил продолжать переход на Темную сторону силы. Для начала он отдал приказ захватить Тол-Сирион. Саурон, ожидавший на свои стратегические запросы чего угодно, только не согласия, понял что инициатива наказуема, и отправился выполнять.
Из потомства Саурона тем временем Вала выбрал парочку волчат, и стал их украдкой подкармливать. От украдки волчата становились злыми и страшными. Особенно Кархарот. «Каков хозяин, таков пес,» - тайком вздыхала Тхури. Параллельно с разведением волков, Мелькор улучшил фауну Ангбанда на единственного во всем мире не слишком красивого темно-лилового жука. От вида этого жука хотелось плакать, чем Вала в свободное время и занимался.
Маэдрос тем временем маялся с новообретенными способностями. «Белый огонь, Пламя, Дар, полученный от отца» доставляло ему множество неудобств, начиная от того, что он теперь светился в темноте и орки видели его издалека и сбегали, кончая тем, что среди людей и Нолдор пополз слух, что старший Феанарион теперь святой и лечит прикосновением правой руки. Некоторые таким образом объясняли для себя отсутствие этой благословенной конечности - мол, ушла по своим целительским делам...
Рефлексирующие на периферии сюжета майар-бывшие соратники Мелькора встретили в Эриадоре людей, неиспорченных эльфами. Люди эти шли к Мелькору, чтобы принести ему клятву. Клятва была тяжела, поэтому многие умерли в пути. Тех, кому надоело нести клятву, сбрасывали в пропасти. так что придорожные пропасти и канавы были забиты обломками людских Клятв, не хуже, чем Нан-Дунгортеб - нолдорской нуждой... Так, долго ли коротко ли, люди добрались до Ангбанда.