Тэсса Найри
Две корды и Марсик в манеже, кроме нас с Рыжим, - это уже перебор. С учетом, что добиралась без малого два часа сквозь дикие пробки и больше всего хочется расслабиться и спокойно позаниматься. К тому же, в двух углах поставили стойки, за которые надо было обязательно заезжать. Упражнение полезное, но я все время боюсь зацепить их ногой. На шаге-то езжу рядом с ними почти без проблем, на рыси - уже стремновато, а на галопе совсем страшно: все-таки еще неуверенно управляю лошадью на этом аллюре. В итоге делать галоп мы ушли в дальнюю часть манежа, благо лошадку закончили разминать на корде и увели.
М. теперь учит меня сидеть при езде галопом вертикально, а не утрированно отклонившись назад, как я успела привыкнуть. Если специально уделять этому внимание - получается. И поясница работает, причем я не понимаю, как оно получается. Само, на автомате. Сколько я пыталась воспроизвести это движение - ничего не выходило. А теперь оно как-то незаметно закрепилось на уровне спинного мозга, и я могу думать уже об управлении конем, о траектории, а не о том, как усидеть в седле.
Во второй части занятия ездили через жерди. Сначала рысью, потом галопом. Рыжик перед жердями ускорялся без моей просьбы. По словам М., выслуживался. У меня получилось! М. говорит, что последние два-три раза галопом совсем хорошо вышло. И что это, конечно, еще не прыжки, но уже подготовка к ним. Правда, руки у меня все еще беспокойные, если за ними специально не слежу. А следить получается не всегда. М. говорит, что пока я не научусь мягко работать поводом, она меня на Сапрана не посадит. Я, кстати, не просила: это ее идея. Вороной чистокровный Сапран мне безумно нравится, и дорасти когда-нибудь до езды на нем - пока несбыточная мечта. Парадокс: я ведь больше люблю рыжих лошадей. Но Санька - он особенный.
Разбирала Принца я сама, М. ушла в большой манеж тренировать вторую ученицу, которая тоже ездит после восьми. И тут случились внезапные сложности. Попона же! Одна попона - чтобы довести коня от манежа до конюшни, и вторая - на ночь, "пижамка", чтобы в деннике не замерз. М. обычно так легко управляется с ними, что мне казалось, это проще простого. Ага, щаз! Минут пять я мучалась, пытаясь сообразить, как правильно водрузить непослушную конструкцию на лошадиную спину. Рыжик тем временем развлекался, топчась вокруг меня: то голову мне на спину положит, то целоваться лезет по-кошачьи носом к носу, то на трибунах сахар ищет. Потом тренер, которая неподалеку водила на корде всадницу, сжалилась и помогла мне: я попону все-таки ухитрилась надеть задом наперед. 
Дочапали мы с Рыжиком до конюшни, и поставила я его в бокс, предвидя катавасию с ночной попоной. И не успела я снять с коня уздечку и поставить его на развязки, как приходят две девушки давать ему глистогонку. Рыжик делает страшное лицо и задирает голову - без вертолета, мол, не достанете, изверги. Уговоры и угощения не помогают: Принц ненавидит глистогонное. Ладно, расседлали мы его, завели в денник, и девушки все-таки влили ему в рот лекарство (из большого шприца). Ка-ак Рыжий обиделся! Он старался-работал-слушался, а коварные люди ему гадость в рот сунули. Я протягиваю ему сахар, а он шарахается: знаю, мол, что у вас, злодеев, на уме. Потом все-таки снизошел и взял сахар. Но больше сегодня не ласкался.
М. теперь учит меня сидеть при езде галопом вертикально, а не утрированно отклонившись назад, как я успела привыкнуть. Если специально уделять этому внимание - получается. И поясница работает, причем я не понимаю, как оно получается. Само, на автомате. Сколько я пыталась воспроизвести это движение - ничего не выходило. А теперь оно как-то незаметно закрепилось на уровне спинного мозга, и я могу думать уже об управлении конем, о траектории, а не о том, как усидеть в седле.
Во второй части занятия ездили через жерди. Сначала рысью, потом галопом. Рыжик перед жердями ускорялся без моей просьбы. По словам М., выслуживался. У меня получилось! М. говорит, что последние два-три раза галопом совсем хорошо вышло. И что это, конечно, еще не прыжки, но уже подготовка к ним. Правда, руки у меня все еще беспокойные, если за ними специально не слежу. А следить получается не всегда. М. говорит, что пока я не научусь мягко работать поводом, она меня на Сапрана не посадит. Я, кстати, не просила: это ее идея. Вороной чистокровный Сапран мне безумно нравится, и дорасти когда-нибудь до езды на нем - пока несбыточная мечта. Парадокс: я ведь больше люблю рыжих лошадей. Но Санька - он особенный.
Разбирала Принца я сама, М. ушла в большой манеж тренировать вторую ученицу, которая тоже ездит после восьми. И тут случились внезапные сложности. Попона же! Одна попона - чтобы довести коня от манежа до конюшни, и вторая - на ночь, "пижамка", чтобы в деннике не замерз.
М. обычно так легко управляется с ними, что мне казалось, это проще простого. Ага, щаз! Минут пять я мучалась, пытаясь сообразить, как правильно водрузить непослушную конструкцию на лошадиную спину. Рыжик тем временем развлекался, топчась вокруг меня: то голову мне на спину положит, то целоваться лезет по-кошачьи носом к носу, то на трибунах сахар ищет. Потом тренер, которая неподалеку водила на корде всадницу, сжалилась и помогла мне: я попону все-таки ухитрилась надеть задом наперед. Дочапали мы с Рыжиком до конюшни, и поставила я его в бокс, предвидя катавасию с ночной попоной. И не успела я снять с коня уздечку и поставить его на развязки, как приходят две девушки давать ему глистогонку. Рыжик делает страшное лицо и задирает голову - без вертолета, мол, не достанете, изверги. Уговоры и угощения не помогают: Принц ненавидит глистогонное. Ладно, расседлали мы его, завели в денник, и девушки все-таки влили ему в рот лекарство (из большого шприца). Ка-ак Рыжий обиделся! Он старался-работал-слушался, а коварные люди ему гадость в рот сунули. Я протягиваю ему сахар, а он шарахается: знаю, мол, что у вас, злодеев, на уме. Потом все-таки снизошел и взял сахар. Но больше сегодня не ласкался.